Ким Гордон - Девушка в группе (часть 1)

Девушка в группе

Ким Гордон

Мемуары

ff

FABER & FABER

Посвящается Коко, моей Путеводной Звезде

Благодарности

Я бы хотела сказать спасибо:

Моему редактору, Кэрри Торнтон, за всю ее терпеливую снисходительность и за идею начать этот проект.

Также Шону Ньюкотту, ассистенту редактора.

Всем остальным из коллектива HarperCollins и Dey Street Books, включая Линн Грейди, Шэрин Розенблам, Майкл Баррс, Кендра Ньютон, Рэйчел Мейерс, Лори Пагноззи и Пола Шафрански.

Команде издательства Faber в Великобритании: Ли Брекстон, Ден Пеппс, Джемма Лавет и Дейв Уоткинс.

Особое спасибо Питеру Смиту, который был чрезвычайно полезен в составлении этой книги. Мне бы хотелось выразить признательность Генри Дуноу за то, что он запустил весь этот процесс.

Всем фотографам за разрешение использовать их снимки.

Всем друзьям, что помогали мне в эти последние несколько лет: Элайн Кан, Луиза Райхенхайм, Лили Двайт, Байрон Коли, Билл Нэйс, Джули Кафритц, Мэрджери Цвайциг, Дэйзи и Роб ван Фурс, Рэбекка Брукс, Сиан Хокинс, Дон Флэминг, Маргарет Бодде, Лизз Богатсос, Джутта Козер, Джон Кэлси, Изабель Гроу, Тони Аурслер, Джон Вюрстер, Джессика Хатчинс, Стивен Малкмус, Хлоя Севиньи, Мэл Вансброу, София Коппола, Эндрю Кэзин, Мэтью Хиггс, Элисса Шаппель, Шэйла Маккалоу, Мишель Флэйшли, Кэмерон Джейми, Дэйв Марки, Эмма Ривз, Тамра Дэвис, Майк Д, Адам Х, Кэтлин, Крис Хабиб, Марк Айболд, Вики Фаррэлл, Ричард Кэрн, Карлос ван Хайфте, Том Кэв, Спайк Джонз, Кэйт Нили, Эйми Мэн, Эми П., Кэрри Браунштайн, Бэн Эстесс, Хуан Амая, Джим О’Рурк, Джей Маскис, Шэна Вайс, Хилтон Элс, Бил Муни, Барбара Хэррингтон, Патрик Амори и Джейми Брисик.

Отдельное спасибо Стиву Шелли, Ли Ранальдо и Терстону Муру без которых не было б этого рассказа.

Также благодарный поклон работникам команды Sonic Youth за эти годы – Аарон Мюллен, Эрик Бэхт, Ник Клоуз, Сюзанн Сэзик, Джим Винсент, Джереми Лемос, Люк Суер, Дэн Мэпп, Боб Лоутон, Питер Ван Дер Вельде, Морис Мэнарес и всем ребятам из SAM management, Гэби Школьнек, Майкл Майзл, Джон Катклифф, Крис Кэлли, Джон Сильва и Ричард Грабель.

Спасибо Крис Стоун, Нильс Бернштайн, Патрик Эмори, Джерард Козлой, Крис Ломбарди и ребята с Matador records за выпуск Body/Head double LP.

Эрику Дименштайну за букинг нашей группы.

Моей семье: Келлеру, Кэтрин, Элеаноре, Луизе Эрдман и Коко Гордон Мур.

Памяти моих необыкновенных родителей: моей матери, Алфее, и моему отцу Вэйну. Их единый дух, чувство юмора и образованность каким-то образом направляли меня.

И конечно спасибо всем нашим фэнам за поддержку в которую я до конца не верила до тех пор, пока она мне не понадобилась.

Конец

Мы играли свое последнее шоу, вся ночь была сконцентрирована на ребятах. Со стороны казалось, что никто за этих 30 лет особенно не изменился. Внутри же была совсем иная история.

Терстон похлопал по плечу нашего басиста Марка Айболда и зашагал через сцену, за ним пришел Ли Ранальдо, наш гитарист, и потом Стив Шелли, барабанщик. Тот жест мне показался таким фальшивым, детским, таким ненастоящим. У Терстона было много знакомых, но с теми немногими друзьями (мужчинами) что у него были, он никогда не говорил о чем-то личном, и он никогда не был тем, кто хлопает кого-то по плечу. Это был жест говорящий Я вернулся. Я свободен. Я один.

Я была последней кто поднялся на сцену, удостоверившись что между мной и Терстоном есть определенное расстояние. Я была истощена и насторожена. Стив занял место за барабанами как отец за рабочим столом. Остальные из нас вооружились инструментами как батальон – армия что лишь желает окончания бомбардировки.

Дождь лил косыми полосами. В Южной Америке дождь такой же, как и везде, он заставляет чувствовать себя одинаково.

Говорят, что когда брак распадается, те маленькие вещи, которых ты никогда прежде не замечал практически раскалывают твою голову. Такое происходило со мной всю неделю всякий раз, когда Терстон был рядом. Может он чувствовал что-то похожее, а может его мысли были далеко. Если быть честной, то мне не хотелось этого знать. Вне сцены он непрестанно отправлял сообщения и проходил мимо нас как безумный, виноватый ребенок.

После 30 лет существования, сегодня вечером был последний концерт Sonic Youth. SWU Music and Arts Festival проходил в городе Иту, недалеко от Сан Пауло, Бразилия, 5000 миль от нашего дома в Новой Англии. Это было трехдневное мероприятие со стримингом онлайн и по латиноамериканскому телевидению, с большими корпоративными спонсорами как Coca-Cola и Heineken. Хэдлайнерами были Faith No More, Kanye West, the Black Eyed Peas, Peter Gabriel, Stone Temple Pilots, Snoop Dogg, Soundgarden и так далее. Мы были, наверное, самой небольшой группой в списке. Это было странное место чтоб закончить все свои дела.

По прошествии многих лет мы отыграли приличное количество рок фестивалей. Группой мы воспринимали их как необходимое зло, особенно аспект «сделай-или-сдохни» насчет отсутствия саундчека перед выступлением, что конечно делало их в своем роде захватывающими. Фестивали подразумевают под собой бэкстейдж трейлеры и тенты, оборудование и шнуры вокруг, дурно пахнущие биотуалеты и изредка неожиданные встречи с музыкантами, которые тебе нравятся в личном или профессиональном плане, при других условиях которых не увидишь, не встретишь и не поговоришь. Оборудование ломается, задержки тоже бывают, непредсказуемая погода. Бывает, что ты не слышишь ничего в мониторах, но закрываешь на это глаза и пытаешься донести свою музыку до моря из стоящих людей.

На фестивалях всегда нужно играть сэт покороче. Сегодня мы завершим все 70 минутами адреналина, также как мы проделывали это последние пару дней на фестивалях в Перу, Уругвае, Буэнос-Айресе и Чили.

Этот тур отличался от остальных тем, что Терстон и я не разговаривали с друг другом. Мы обменялись может 15 словами за неделю. После 27 лет брака все между нами развалилось на куски. В августе я попросила его выехать из нашего дома в Массачусетсе, и он ушел. Он снял квартиру в миле от меня и каждый день ездил в Нью Йорк и обратно.

Люди верили, что мы замечательная нормальная пара и останемся такими навсегда - давали молодым музыкантам надежду, что они смогут пережить сумасшедший мир рок-н-ролла. Теперь же мы были просто очередным клише разрушения отношений – мужской кризис среднего возраста, другая женщина, двойная жизнь.

На лице Терстона отобразилась насмешливо-удивленная реакция, когда техник передал ему его гитару. В свои 53 он до сих пор был тем лохматым, худым парнем из Коннектикута, которого я впервые встретила в Нью Йоркском клубе в даунтауне - тогда ему было 22, а мне 27.  Позже он сказал, что ему понравились мои солнцезащитные очки с откидными затеняющими стеклами. В джинсах, олдскульных Puma и не заправленной рубашкой-оксфорд, он выглядел как парень, застрявший в диораме. Как 17-ти летний который не хочет, чтоб его видели в компании его матери или любой женщины по этой причине. У него были губы Мика Джаггера и длинные руки и ноги, с которыми он видимо не знал, что делать, также ему была присуща осмотрительность высоких мужчин, которым не по душе причинять дискомфорт другим людям своим ростом. Его длинные коричневые волосы закрывали лицо и видно ему так нравилось.

На той неделе было ощущение что Терстон отмотал назад время и стер наши совместно прожитые 30 лет. «Наша жизнь» превратилась для него в «моя жизнь». Он был подростком, снова потерянным в фантазии и его рокерские замашки в поведении на сцене меня ужасно достали.

Sonic Youth всегда были демократией, но у нас у каждого также были свои роли. Я заняла свое место в центре сцены. Все начиналось совсем не так и я не уверена, когда это изменилось. Это была хореография, датированная 20 годами ранее, когда Sonic Youth впервые подписали контракт с Geffen Records. Тогда мы поняли, что для hi-end лейблов музыка важна, но не менее чем внешний вид девушки в этой группе. Девушка держит внимание, по мнению мужчин она недотягивает, но зависимо от того, кто она, бросает свой взгляд назад в аудиторию.

Так как наша музыка может быть странной и диссонансной, наличие меня в центре делает продажу группы более легкой. Смотри, это девушка, она в платье, и она с теми ребятами, значит все должно быть окей. Но это не так, как наша инди группа функционировала, поэтому я всегда следила за тем, чтобы не быть слишком впереди.

Я еле сдерживала себя на протяжении первой песни, «Brave Men Run». В один момент мой голос провалился как будто сдирая свое дно и после этого дно выпало наружу. Это была старая, очень ранняя песня с нашего альбома Bad Moon Rising. Я написала текст на Eldridge street в Нью-Йорке в дешевой квартире возле электрички где я и Терстон жили на то время. Та песня всегда заставляет меня задуматься о женщинах-первопроходцах из семьи моей матери, пробивающих себе путь в Калифорнию через Панаму, и о моей бабушке, которая воспитывала детей одна во время Великой Депрессии без какого-либо заработка. В плане лирики песня напоминает мне о том, как я впервые вложила повлиявшее на меня искусство в мою музыку. Я взяла название из картины Еда Рушей, в которой быстрая лодка идет сквозь волны и пену.

Но это было три десятка лет назад. Сегодня Терстон и я не посмотрели на друг друга ни разу и по окончанию песни я повернула плечи к зрителям так, чтобы никто из них или группы не мог увидеть мое лицо, но это мало помогло. Все что я делала и говорила транслировалось на одном из двух 40-футовых экранах на сцене.

По каким бы то ни было причинам – симпатии или грусти, или заголовков и статей про разрыв между мной и Терстоном, которые преследовали нас везде на той неделе на испанском, португальском и английском языке – у нас была страстная поддержка ребят из Южной Америки. Вечером аудитория растянулась напротив нас и выглядела расплывчато, темные тучи окружили стадион – тысячи напрочь вымокших молодых людей, мокрые волосы, голые спины, майки, поднятые руки с мобильными телефонами и девушки на темных плечах парней.

Плохая погода преследовала нас по всей Южной Америке, начиная с Лимы, Уругвая, Чили и теперь в Сан Пауло – сентиментальное кино в отображении про отчужденность между Терстоном и мной. Обстановка фестиваля выглядела как музыкальная версия неловкой домашней сцены – гостиная, кухня или же столовая где муж и жена утром проходят мимо друг друга и готовят отдельно себе кофе, не тревожа другого в комнате, никакого общего прошлого.

После этого вечера с Sonic Youth было покончено. С нашей жизнью как пары и семьи тоже уже было покончено. У нас еще была квартира на Lafayette Street в Нью Йорке – но уже ненадолго – и я намерена была жить с нашей дочерью, Коко, в нашем доме в западном Массачусетсе, который мы купили в 1999 году у местной школы.

«Привет!» добродушно заговорил с толпой Терстон как раз перед тем как мы начали играть «Death Valley ‘69». Два дня назад в Уругвае, Терстон и я должны были вместе спеть другую раннюю песню «Cotton Crown». Слова песни были про любовь, тайну, притязание, сновидение и про то, как быть вместе. Практически это была ода городу Нью Йорк. В Уругвае я была слишком расстроена чтобы петь ее и Терстон должен был сделать это сам.

Но я сумела спеть «Death Valley». Ли, Терстон и я, а потом только мы вдвоем стояли там. Мой почти-бывший-муж и я лицом к толпе мокрых прыгающих бразильцев, наши голоса произносят старые слова и для меня это был стаккато саундтрек полный сюрреалистической сырой энергии, злости и боли. Hit it. Hit it. Hit it. Не думаю, что когда-либо чувствовала себя так одиноко за всю свою жизнь.

В пресс-релизе, что вышел месяцем ранее, наш лейбл Matador был немногословен:

«Музыканты Ким Гордон и Терстон Мур, поженившиеся в 1984 году, объявляют о своем разводе. Sonic Youth, к которой причастны Ким и Терстон, продолжит тур по Южной Америке в ноябре. Планы после этого тура точно не известны. Пара попросила проявить уважение к их собственной личной жизни, и они не желают давать последующие комментарии.»